Как известно, из передовицы Таймс можно вырезать письмо сэру Генри. Это я о том – какой целью задаваться, если целью изучения, то в социальной, как и в любой другой области надо опираться на систему знаний и систему изучения, а если пропагандой, то подойдёт и другое.

Первое. Радикализм, ультра и так далее – это не какие-то эмоции, это серьёзное социальное явление. Начну с примера, социал-демократы, и даже некоторые системные марксисты – это левые, а большевики, эсеры, анархисты, махновцы и другие революционные бандиты – это радикалы и ультра. Тоже самое можно найти и на правой части спектра, в котором консерваторов можно отнести к правым, а националистов, погромщиков, баркашовцев и многих прочих жлобов и гопников – к радикалам. Смысл в том, что радикалы – вне политического процесса и спектра, им это всё не нужно, у них другие цели и методы. Так что это не какие-то непонятные цифры, которые можно отбросить.

Далее, у фашизма и нацизма нет однозначного и простого терминологического определения, поскольку a) это сложное и многостороннее социальное явление, b) имеющее контекстные особенности, c) разные уровни развития и т. д. Тем не менее явление это вполне характерное и поддающееся качественной оценке по совокупности признаков и, что важно, по их взаимосвязям – то есть общей социальной конструкции. Браться за отдельный признак, как например термин «расовый» – не имеет большого смысла как ощупывать вслепую хвост слона, особенно не зная всего исторического контекста такого термина. Тем не менее, этот слон вполне существует. Более того, панъевропейским фашизмом была охвачена основная часть Европы, как и многие другие страны.

Так что хотя совокупность признаков может и варьироваться, за основу или первое приближение можно взять следующий набор: тоталитаризм, экстремизм, антилиберализм, милитаризм, этатизм, корпоративизм, национализм, популизм, традиционализм, антикоммунизм. Не все эти свойства выражаются в равной степени, но сами режимы в итоге, вполне узнаваемы.